- Вот про дебри-то мы вас спросить и хотели, - голос у Лики чуть звенит. - Почему у вас такая деревня странная? Все вокруг - и Павлово, и Рокочино, и Дубровка - в развалинах, а в Орташеве все дома как новенькие? Не осели, не покривились, крыши как только что крыты...
- Огороды незаросшие, - внезапно вмешался Ярослав. Голос у него сильный, упругий - приятный голос. - Им бы давным-давно бурьяном покрыться - а тут чистая земля! Вскопанная, взрыхленная - навозу подкинь и можно сажать...
- И поля такие же! - подхватила Лика. - Повсюду они лесом зарастают а у вас словно под парами стоят. Вот мы и удивились... и братия наша удивилась...
- Так неужто же отец-настоятель ваш так этим заинтересовался, что погнал в эдакую даль?
- Конечно! - выпалила Лика. - Кто знает, может, на этом месте благословение... может, тут подвижник древний жил или даже святой, и теперь заступничает за землю осиротевшую? Как же нам не выяснить?.. Тем более, что обитель наша тут неподалеку, в Пестово... до Кипрени на поезде, а пятнадцать верст - так это ж пустяки!
- А с чего вы решили, что я об этом что-то знать должен?
- Так вы ж здесь живете! - Лика руки перед грудью стиснула молитвенно, вся вперед подалась. - Вы все видите, все знать должны! Вам-то самим - неужели это не интересно?!
Интересно, не интересно... А чего ж тут интересного, если я сам это все и делаю?!
И тут словно бы повело меня что-то! Да сколько ж можно прятаться, следы путать, от каждого шороха вздрагивать?! Сколько можно этим черноризцам в пояс кланяться?! Раньше-то - никого и ничего я не боялся. Забрало не опускал, на медведя с одной рогатиной выходил - и ничего. А монаси эти, божьи заступники... Власти, правда, у них сейчас не в пример больше, чем раньше - глянь-ка, Священный Синод уже и парламент заменил, и президента, а патриарх сам, бывало, в Кантемировскую танковую да Псковскую десантную выезжал, да не с проповедями, а с инспекциями... Инквизицию пока не ввели, но опять же, кто их знает... Раскол-то до сих пор памятен. Правда, хватило у черноризцев ума - не вбивают учение свое в головы паровым молотом, уроки Закона Божьего только для желающих, молитвы опять-же только для них... Никто вроде бы никого не насилует, а народ как-то уж слишком рьяно к храмам потянулся... А разговоры! (Я хоть и в дебрях сижу, а что на свете делается - знаю) Разговление, неделя страстная, суббота родительская, заутреня, вечерня, а ты в какую обитель, а я такой вклад за упокой сделала, а батюшка вчера на проповеди так про муслимов этих страшно говорил...
Ну да меня это пока не коснулось. И верно - хватит прятаться. А если и двинутся против меня черноризцы всей силой - так давно пора застоявшуюся кровь разогреть. Тем более, что это ж война бескровная...
- Так а что ж домам тем не стоять, коли я сам за ними приглядываю? я себе еще чаю налил, откинулся вольно. Мол, нипочем мне все ваши намеки.
- За всей деревней? - у Лики глаза округлились. - Один? А зачем?
- Жду, когда хозяева вернутся, - я плечами пожал. - Что ж тут странного?
- Да не под силу это одному человеку! - выпалила Лика. - Как так можно? И поля, и огороды - тоже вы?
- Тоже.
Переглянулись они. Ясно, что ни единому слову не поверили.
- Ежели за домом постоянно следить, не запускать - так и трудов-то особых прикладывать не приходится... - я добавил.
Пресеклась беседа. Не ожидали они, верно, что я так просто, в лоб, им все выложу. Интересно, что дальше станут делать.
Лика поднялась первой - судя по всему, она, а не Ярослав, была главной в этой компании.
- Спасибо за хлеб, за соль. Спасибо этому дому, пойдем ко другому...
- Да куда же вы пойдете? Оставайтесь. Горниц у меня две. Не стесните...
- Невместно нам в доме без святого образа ночевать, - мрачно проговорил Ярослав.
Я пожал плечами.
- А по мне крыша над головой есть - и ладно!
- Сказано - не хлебом единым... - насупился было парень, но Лика (она-то, видать, поумнее оказалась) за рукав его дернула - молчи, мол, дурак, все испортишь...
- Спасибо-спасибо, - скороговоркой, - так и сделаем, Михаил Андреевич, не сомневайтесь... Мы тут погулять хотели бы... Рюкзаки вот только бросим - и пойдем... - а сама на меня выжидательно смотрит: не схвачу ли за руку? не начну ль отговаривать?
- Ну, так и отчего же не погулять? - я пожал плечами. - Да только что ж по нашей деревне ходить-то? Два десятка изб пустых, запертых да заколоченных - что в них интересного?
- А вот нам и интересно, как это вы их в сохранности содержите, внутрь не входя? - приняла вызов, молодец, Лика, уважаю. И каким ветром тебя только в невесты божьи занесло?
- Да вот так и содержу. Когда крышу подлатаю, когда еще что по мелочи сделаю... - я дразнил ее и она это чувствовала. Ничего - ничего, раз такая смелая - пройдись-ка по деревеньке нашей в сумерках... а то еще на Мохово Болото сходи - там, где Моховый Человек под луной бродит-вздыхает, на судьбу жалуется... Не знаю, поможет тебе тогда молитва твоя, девонька, или нет... Хотя - говорят, что у кого из них вера и вправду есть, так на многое способны.
Вот мы и проверим, на что. Рюкзаки они и вправду во второй горнице оставили - и шасть - шасть на улицу. Ну, мне за ними следить недосуг - по хозяйству дел полно...
По деревне они долго лазали. Все дома, гляди-ка, обошли, ни одного не пропустили. И чего только вынюхивали? Что тут у нас вот так, с наскоку, вынюхать можно?
Я с огородом покончил, топор прихватил, гвоздей там всяких, и прочего - и тоже на улицу. Гости мои как раз перед избой бабки Васюшки застыли. Ну застыли и застыли, мне-то какое дело? А потом смотрю - Лика, не стесняясь, рубаху расстегнула, за крест нательный, с шей его не снимая, взялась - и что-то нараспев тянет, ровно молитву. Ярослав рядом и - клянусь Перуном! стоял он так, словно в руках автомат держа и поминутно ожидая, что кинется на него кто-то...